Рецепт Пурима: оторваться от прошлого, чтобы исправить настоящее

Пурим застал меня в Рамат Авиве, на уроке рава Гинзбурга, уроки которого (барух Гашем) я уже два года как снимаю и ставлю на «Хинух йегуди». Сказать честно, урок я почти не слышал, меня больше интересовало как добыть машке и фарбайсен – которого там явно не хватало. Плюс нужно было следить за трансляцией – так что на уроке меня почти что не было.

Потом я посмотрел урок на видео и удивился самому себе: блин, это же крутой урок! На протяжении четырех часов рав дал четыре объяснения, по количеству букв имени Вс-вышнего, что означает «не различать между «проклят Аман» и «благословен Мордехай».

Первое я почти не запомнил, осталось только, что первые буквы «ад ло йода» («не различать») образуют слово «йода» («знать»). Т.е., от «ад ло йода» приходят, в конечном счете, к «йода» – истинному и глубокому постижению.

Далее последовало достаточно остроумное объяснение, что «кто говорит мне, что я – «проклят Аман»? – Это Мордехай во мне, мое доброе начало, говорит мне, что я грешник». Достаточно красиво и оригинально.

Но настоящий хидуш ждал позже.

После этого объяснения рав дал еще одно: что на самом деле мне совершенно безразлично, или я Аман, или же я Мордехай, или же я праведник, или же я грешник. Безразлично, ибо это невозможно знать наверняка, безразлично, ибо не в этом суть. Наконец, безразлично, ибо увлечение «оценочными суждениями» – это «грех золотого тельца» (см. видео выше).

Безумно красиво, но хочется понять, что это значит на практике.

Весь соф шавуа я провел в размышлениях, что это означает практически, ведь, на первый взгляд, это противоречит всему, что мы знаем! Собственно, рав этого и не отрицает – да, действительно в первой главе Тании говорится, что есть пять ступеней и т.д. – но, говорит рав – это все «хицониют» – это все внешнее. Внутри – нет никаких оценок. Как в отношении другого, так и в отношении себя самого.

Еще раз – безумно красиво и оригинально, но хочется понять, что с этим делать.

Первое, что приходит в голову, это то, что в мире «брия» («бина» – это мир брия, как известно) ощущается перманентность творения. С точки зрения перманентного творения – каждый данный момент времени совершенно самостоятелен и никак не связан со всей предшествующей историей. Каждый данный момент времени можно начать все с начала, с «белого листа» (есть, кстати, сиха Ребе на Пурим, где говорится нечто подобное).

Понятно, что такая концепция находится в видимом противоречии с идее «тшува» и «хешбон нефеш». Если каждый момент времени – абсолютно нов – то я не несу никакой ответственности за прошлое?! С другой стороны – идея перманентного творения – одна из основопологающих идей всего учения хасидизма Баал Шем Това, от которой тоже не так уже просто отмахнуться.

По-видимому (по крайней мере, так я для себя понял) «тшува» в общепринятом смысле находится в мире йецира и ниже – там время (и пространство) связны, и ты несешь на себе груз всей своей предшествующей жизни.

Что же, однако, делать человеку, чувствующему в себе, что груз прошлого слишком тяжел, слишком сковывает его, не дает ему «расправить крылья» и смотреть вперед?

Тут приходит Пурим (и рав Гинзбург) и говорит: каждый момент времени, который Вс-вышний тебе дает – по сути, никак не связан с всем твоим предшествующим «Record». Попробуй жить так, как будто бы ты сегодня только родился на белый свет (собственно, известно, что Ребе не рекомендовал баалей тшува копаться в прошлом, и предлагал больше обращать внимание на настоящее и будущее).

Можно вспомнить известное толкование слова «рефуа» (излечение) как «расслабление». Слишком жесткая завязанность на прошлом не только ничего не исправляет, но наоборот, лишает человека настоящего и будущего. Истинный «душевный лекарь», истинный мудрец Торы, на какой-то момент расслабляет эту связь, давая человеку новый шанс в настоящем. (Собственно, это известный диюк в Тании – «грех напротив меня», но Алтер Ребе объясняет, что «напротив» означает здесь «вдали»).

Таким образом, получается, на первый взгляд, что основной урок Пурима состоит в том, чтобы найти в себе силы «отключиться» от прошлого. Суть каббалы, как известно, это «амтака» (Шломо Кочубиевский перевел как «гармонизация» – хороший перевод, будем его придерживаться). Амтака – это также, по-видимому, означает, снять (или, по крайней мере, ослабить) с человека груз вины за его прошлые проступки, как истинные, так и мнимые.

Звучит парадоксально, необычно?

Рав говорит далее еще нечто очень важное: осознание себя «величайшим грешником» приносит человеку некоторое удовлетворение и насыщение. Т.е., от того, что он постоянно думает, какой он великий грешник – он ничего, в действительности, не исправляет – лишь теряет попусту отпущенное ему время. Он просто наслаждается мыслью о том, какой он плохой, и еще думает, что это настоящая тшува. Приходит рав Гинзбург и объясняет, что  никакая это не тшува, а элементарный эгоизм. Тшува состоит в том, чтобы выйти из себя, и начать что-то делать, а не в том, чтобы сидеть и плакать о том, чего уже не вернуть. Требуется большое душевное мужество, чтобы найти в себе силы идти вперед, несмотря на все травмы прошлого. Истинные праведники пробуждают в человеке душевные силы смотреть вперед и вверх, а не только назад и вниз.