«Библиотека Ребе» — а может быть посмотреть чуть иначе?
Уже несколько дней у меня не выходит из головы эта мысль — мы, конечно (и, наверное, правильно делаем) видим в истории «книг Ребе» мистический смысл, «выкуп пленных» и т.д.
В те далекие девяностые, когда делегация посланников Ребе приехала за книгами, это виделось чуть ли ни как мистическое действие, от которого зависит геула.
С этой точки зрения сегодняшние дискуссии о том, кто же «исполнил слово Б-жие» — рав Лазар, получивший книги в музей, или ли же рав Левин, пытающийся через американский суд получить книги в Агух – в общем-то, лишен смысла. Это была «ораат шаа», тогда – в те годы – это было некое духовное действие, которое, возможно, способно было принести результат, который был виден лишь Ребе – подобно тому, как Моше должен был вынести из Египта «кости Йосефа» — и без этого не могло наступить избавление.
Сегодня – когда уже 19 лет Ребе не находится с нами – я не знаю, о каком духовном эффекте можно сегодня говорить. Был какой-то «эт рацон», благоприятное время, «ди ехсте цайт фар ди геула» — этот момент уже упущен, геула «по шите Ребе» уже не произошла (ок, геула по шите Рава Кука тоже не произошла… — может соединение их двух способно помочь…), и вряд ли сегодня «эвакуация» «костей Йосефа» может приблизить геулат Исраэль, когда самого Моше уже нет с нами здесь.
Не хочу сказать дурного слова про уважаемого рава Левина, но, насколько мне известно, он никогда не относился к лагерю мешихистов, и с этой точки зрения мне вообще не понятно, насколько далеко можно (и нужно) заходить в исполнении «воли умершего» (на первый взгляд). Воля умершего – это успех шлухим. Все, что мешает шлухим, воевать со шлухим – это не воля Ребе точно.
Но речь даже не об этом.
Я в последнее время – по разным причинам – все более думаю в категориях земных, и все меньше – в категориях небесных. Поэтому я хочу сейчас коснуться «земного» аспекта этой истории (возможно, также – «земного» аспекта того, что «Ребе жив» и т.д.)
А земной аспект этой истории с книгами – простой и человечный. Для Ребе дороги книги тестя, все, связанное с памятью тестя – вот и все. Чисто по-человечески. Ребе хочет, чтобы эти книги, эта библиотека, связанная с памятью тестя – вышли из «плена» и достались тем, кого Ребе видит своими наследниками – хасидам. Точка.
Слишком просто? Слишком банально? Возможно…
Я в последнее время много думаю о связи поколений. Мы сделали тшуву. Сделали ли? Не знаю. То, что мы сделали – точно – я не говорю за всех, говорю за себя – мы разорвали связь поколений. То, что казалось восстановлением связи – с прошлыми поколениями – обернулось разрывом связи со своим непосредственным прошлым. Мы восстановили связь с поколением прадедов, разорвав связь с поколением родителей. Объявив все их ценности, все, что они собрали за свою жизнь – не релевантным. Фактически мы решили начать сначала, решив, что мы самодостаточны, и нам не нужен опыт этих полу-ассимилированных евреев, с их русскоязычной культурой. Мы обойдемся без этого – ведь за нами – трехтысячелетняя мудрость.
Двадцать лет спустя, или даже тридцать лет спустя я признаю – не обойтись. Это – наше наследие. Это то, что досталось мне от моих родителей, от моей мамы – старые фотографии, старые письма, библиотека русскоязычных книг, Фейхтвангер, Эренбург, Шалом Алейхем, Толстой, Достоевский, Тургенев и т.д.
Имеет ли это для меня сегодня какое-то значение? Или лучше это все куда-нибудь подальше сплавить?
«Библиотека Ребе» дает, кажется, неожиданный ответ. Ценность книг «библиотеки Ребе» не в том, что в них написано. Эти книги – большинство из них – не представляют какой-либо научной ценности. Они – это семейная реликвия. А семейная реликвия не должна уходить из семьи.
Может быть, это должно меня научить, что также мои семейные реликвии – вот эти «гойские» или, по крайней мере, светские, книги на русском, которые я не знаю, буду ли когда то читать – их место – в моем доме, независимо от того, что там написано. Просто потому, что это книги, которые моя мама собирала всю свою жизнь. Только потому, что для нее это было ценно. Может быть, этого – вполне достаточно.
«Только» связь поколений. Просто – связь поколений. Больше ничего. Без прошлого нет будущего.
Я обещал сказать пару слов про «Ребе жив». А то же самое я хотел сказать. Для Ребе была важна – чрезвычайно важна – жизненно важна – связь поколений. Без связи поколений нет еврейства. Еврейство это «масора» (Ребе неоднократно употребляет в письмах выражение «золотая цепь традиции») — традиция, передача из поколения в поколения. В критической точке разрыва Ребе стремился не допустить разрыва, прерывания традиции. Отсюда – «Ребе жив». Собственно, тот стих, который Ребе столь часто повторял в связи с тем, что «Яков не умер» — говорит именно об этом «Если дети его живы – то он жив» — связь поколений в чистом виде.
С этой точки зрения, «Ребе жив» сегодня – это «идти дорогами» Ребе, смотреть на жизнь глазами Ребе – взглядом, сочетавшим мистику и прагматизм, устремлявшимся в небеса, но остававшимся на земле.
Сегодня «дати леуми» живо интересуются наследием Ребе, тем, что Ребе внес нового в иудаизм, в кирув, в махшава, в феминизм, в манhигут и т.д. Они не зацикливаются на вопросе «физического» существования Ребе. Им кажется достаточным духовное продолжение Ребе тоже. А что, если они правы? Может, просто быть человеком – это куда больше «Ребе жив» чем кричать йехи три раза в день и топтать ногами всех, кто думает иначе, чем ты?
С религиозным наследием Ребе можно соглашаться или не соглашаться. Отношение Ребе к сионизму, к государству Израиля, его провозглашение «седьмого поколения» поколением Мошиаха и т.д. – все это сегодня для меня достаточно спорно. Однако человеческое наследие Ребе огромно и неоспоримо. Ребе был блестящим примером того, как можно быть «досом» и при этом остаться человеком с большой буквы, быть «дос» и при этом быть «менч».