Гимел тамуз: «Отец, отец, колесница Израиля…»

Сидя вчера на фарбренгене р. Зуше Альперовича у нас в Рховоте, я вполуха слушал его, в общем-то, вполне стандартное гимел-тамузное выступление, в основном сконцентрированное на идее, что «Ребе для хасида – это как отец», что связь Ребе и хасида – это связь отца и сына, подобно тому, как связь отца и сына – это сущностная связь, выше постижения, так должна быть связь хасида  Ребе. Это не двое, где один слушает другого – это единое целое.

Я слушал эти – много раз повторенные, много раз слышанные слова, ощущая какое-то внутреннее отчуждение, какое-то внутреннее несогласие.

Это несогласие, этот внутренний голос, идущий изнутри, и не дающий мне согласиться с формулировкой «Ребе – наш отец», вдруг заставил меня остановиться и задуматься:

Собственно, в чем проблема? Всем известная галаха, что уважение к учителю предшествует уважению к родителям, что «обучающий сына своего товарища Торе – все равно что породил его». Известно, что ученики называются сыновьями – так в чем проблема сказать, что Ребе – это отец для каждого хасида?

В свое время, в первые годы тшувы, я долго обдумывал – почему мне так трудно согласиться с формулой «Вс-вышний – наш отец»? Вывод, к которому я тогда пришел – так же как для того, чтобы видеть во Вс-вышнем «царя» – нужно иметь перед собой образ земного царя, из плоти и крови – так же, чтобы видеть во Вс-вышнем отца – нужно иметь очень крепкую связь со своими собственными родителями. И, поскольку наше поколение очень часто достаточно оторвано от своих родителей (что еще более усугубляется процессом тшувы) – нам очень трудно увидеть во Вс-вышнем отца – мы просто не знаем, что это такое. Нам этот пример ни о чем ни говорит… Понятно, что наши отношения с собственными детьми (наверное, не только с теми, кто уже родились – но еще более с теми, которые должны еще родиться, или должны были родиться – для тех, кто никак не решится связать свою жизнь с кем-то еще, и дать жизнь новому поколению) – выстраиваются так же, как наши отношения с собственными родителями. «Оторванные» дети своих родителей – мы становимся «оторванными» родителями собственных детей.

Для моей мамы, благословенна ее память – память о родителях – это было самое святое. Даже пятьдесят лет после их гибели – они погибли во время войны от рук нацистов, да отмстится их кровь – мама вспоминала о них, рассказывала о них. Мои немногие еврейские воспоминания из детства – кроме мацы на Пейсах – мама постоянно заказывала кадиш о родителях в синагоге. Я тогда плохо представлял себе, что такое синагога и кадиш, но я хорошо помню, что в нашей – вполне светской московской еврейской семье – где-то в начале декабря мама просила заказать кадиш в синагоге по своим родителям. Я помню, в самом начале своей тшувы – где-то середина восьмидесятых – молитва «Изкор» в Йом Кипур занимала минут 20, не меньше. Мы, молодежь, выходили погулять понятно – но вот этот двадцатиминутный Изкор я хорошо помню. Старшее поколение свято чтило память о своих родителях. Увы, нам это мало передалось…

Возвращаясь к нашей теме – проблема восприятия Ребе в качестве «отца Израиля» – это та же проблема, что и проблема  восприятия Вс-вышнего в качестве отца Израиля, и корень этой проблемы – это наши отношения к собственным родителям – как живым, так и уже ушедшим, и наши отношения с собственными детьми – да будут они живы и здоровы.

Проблема есть, это проблема поколения.

Те частные письма из переписки Ребе с его родителями, которые время от времени публикуются – свидетельствуют о глубоких и теплых отношениях. Для Ребе было естественно – даже сорок лет спустя – вспоминать о своем тесте и о своем отце. Это для нас, «оторванных», это кажется неестественным.

Как то недавно, листая очередной «Кфар Хабад» – я наткнулся на достаточно странный «ворт». Возможно, именно в силу своей странности он мне так запомнился. Смысл тот, что один раз внучка Алтер Ребе – которая была очень близка к своему деду – подошла к нему, и обратилась к Алтер Ребе на «вы». Алтер Ребе немедленно отреагировал: «если обращаются на «Вы» – то есть проблема с «йихуд»…

Странный ворт – для начала просто непонятно, что Алтер Ребе хотел этим сказать. Однако, если подумать – можно прийти к выводу, что Алтер Ребе говорит здесь нечто чрезвычайно важное: Почему между родителями и детьми нет проблемы «йихуд»? – Потому, что отец (или мать) и сын (или дочь) – это одно целое, это «одно тело» а не два, соответственно нет проблемы в йихуд, нет проблемы обнимать и целовать – это одно тело, а не два. Когда нет такой проблемы? – Тогда, когда они так себя чувствуют – единым целым. Если нет – если они обращаются друг с другом «на Вы» – как два – уважающих друг друга, но различных – человека – то есть проблема «йихуд»…

Проблема поколения, грех поколения – это «пгам брит». «Брит» – означает «связь». Связь на всех уровнях – связь между человеком и Вс-вышним, связь между родителями и детьми, связь между самими родителями (как понятно). «Пгам брит» – повреждение связи – повреждает все эти связи также. Возможно, именно поэтому, как «лекарство» и «тикун» – Ребе сделал лозунгом поколения «искашрус» – «связь» – связь хасида с Ребе, связь и взаимную ответственность евреев друг за друга.

Гимел тамуз – это «день связи» (по русски звучит смешно, конечно…). Это время, чтобы задуматься, насколько я связан со своими родителями, как живущими, так и ушедшими, насколько я связан со своими детьми, да будут они здоровы, насколько крепка моя связь с Вс-вышним, насколько крепка моя связь с моими собственными учителями. Или же я (не дай Б-г)  – «свободный радикал» – ни с кем по настоящему не связанный, и никому ничем не обязанный, открытый для любых связей?

«Брит» – означает «связь». Повреждение позитивных и святых связей неизбежно порождает негативную и нечистую связь. Исправление этой негативной и нечистой связи – посредством крепкой внутренней связи с праведниками поколения. Поэтому так важен «гискашрус».