Есть у тебя крылья духа» — так называется недавно вышедший сборник «вортов» рава Авраама Ицхака а-коэна Кука ЗаЦаЛ, посвященных вере человека в себя и в собственные силы.
В Рош аШана мне довелось полистать эту замечательную книгу, надеюсь, что в наступившем году что-то из нее переведем.
Пока что хотел бы предложить некое рассуждение «по мотивам».
В многочисленных дискуссиях по поводу настоящего и будущего Любавич меня недавно «поймали на слове». Меня спросили – как водится – с ухмылкой – ну хорошо, Ребе умер, ты ищешь живого Ребе. Вот ты нашел себе рава Гинзбурга – живого Ребе. Но сейчас, ты говоришь, Гинзбург тоже не подходит тебе. Кто же теперь твой Ребе? (или вообще, кто же тогда сегодня Ребе – если «из живых»?)
Я ответил – мой Ребе – если вообще – скорее, рав Кук.
Мой собеседник торжествующе усмехнулся: ага, вот ты сам себе противоречишь! Ты, с одной стороны, ищешь и требуешь «живого Ребе», а с другой – сам себе противореча – говоришь, что «Ребе» сегодня – это рав Кук, умерший 75 лет назад.
Меня эта дискуссия заставила вдруг осознать нечто, что присутствовало уже в подсознании, но не было сформулировано сознательно и четко: проблема Любавич совсем не в том, что Ребе жив или умер, может быть мошиахом или нет.
«Жив» ли тот или иной Ребе или нет (а также – может ли он стать «мошиахом» поколения – нужно смотреть, прежде всего, актуальны ли и релевантны ли его идеи тому или иному поколению.
Лидер, «глава» поколения – это, прежде всего, тот, кто острее других чувствует проблемы и боль поколения, и (как следствие этого чувства) – лучше других видит пути их решения (подобно тому, как мозг чувствует все, что происходит с каждым органом тела, как известно и объясняется в хасидут). Ничего нового, понятно, в таком подходе нет – это классическая история Моше, «вышедшего» к своим братьям и «увидевшего их страдания». Моше – и также Моше каждого поколения – этот тот, кто «выходит к братьям» (а не запирается в «фараонском дворце» «единственно верной» идеологии) и «видит их страдания». Поэтому и дискуссию о том, кто лидер поколения – Любавич или рав Кук — я решаю для себя с этой точки зрения.
Когда сегодняшний Любавич вообще не видит нигде проблем – ибо «Время Мошиаха уже пришло» и «Ребе жив и здоров», а сам Любавич, как известно, переживает «невиданный расцвет» после гимел тамуз — я не знаю, жив ли и здоров ли, я не знаю, пришло ли или нет время Мошиаха, не знаю, виданный расцвет или нет – я знаю только, что здесь нет «вышел к братьям своим» и нет «и увидел страдания их», нет здесь адекватности и нет здесь релевантности болям и проблемам поколения. И, следовательно, нет здесь Моше и нет здесь духа Моше.
Хасидизм, прекрасно вписывавшийся в психологический тип эпохи раннего модерна (т.е., начало т.н. «просвещения», конец 18-начало 19 века), начал, кажется, изживать себя с наступлением 20 века. Сейчас – это прекрасная «адраха» — массовое руководство, прекрасная общая подготовка к духовному служению. Тания — это своего рода «словарь», «вводный курс» в служение Вс-вышнего. Но тот, кто думает, что может сегодня выстроить путь собственного служения по Тании — заблуждается (есть несколько писем Ребе на эту тему).
То, что сегодня изучение хасидизма превратилось в декларирование «мантр», что сегодня «пути» служения в значительной степени утеряны, и осталась лишь «аскала» — интеллектуальная сторона хасидизма — лишь подчеркивает общий кризис подхода.
Если попытаться посмотреть «кто есть кто» на рынке идей в иудаизме сегодня — в начале двадцать первого века – то мы увидим, безусловно, огромный интерес к рабби Нахману, постоянно растущий интерес к учению рава Кука, и относительно слабый интерес к Алтер Ребе и Тании. Конечно, Алтер Ребе — величина, с ним считаются, его цитируют и уважают, но – где черпает сегодня воодушевление религиозная молодежь и баалей тшува? – От рава Кука и от рабби Нахмана, не от Алтер Ребе, и не из Тании.
Баал Шем Тов – основатель общего хасидизма – был и остается общим источником воодушевления и вдохновения, но в разные поколения «всплывают» разные аспекты его учения.
Тания – это, прежде всего, идея «битуль» — идея, вполне укладывающаяся в рамки «модерн» — подчинения личности обществу и т.д.. Современный человек, человек пост-модерна, ищет в иудаизме «экзистенции» — уважения к личности и индивидуального переживания
Старый спор рабби Нахмана и Алтер Ребе, кто из них «глава поколения» — похоже, решился в пользу рабби Нахмана, по крайней мере в поколении «пост».
В чем принципиальное отличие подходов Алтер Ребе и Нахмана (и рава Кука)? Алтер Ребе – это эпоха «институализаци» хасидизма. Баал Шем Тов – «а-маор а-гадол» — погас, и настала эпоха «сосудов». Появляются такие институты, как наследственные дворы и хасидские династии. Алтер Ребе также сделал необычайно много для институализации хасидизма в России, за что и получил имя «основателя хасидизма Хабад».
Что есть хасидизм Хабад сегодня, Хабад «седьмого» поколения? Если одним словом – кабалат ол. Если по-русски – бесконечное, обсессивное, абсолютно непропорциональное подчеркивание подчинения индивидуума обществу либо лидеру. Безусловно, это не единственное, что есть в Хабаде, но не даром, именно это – каббалат ол, не ограниченное и не контролируемое разумом – было поднято на щит последнего поколения Хабада. Ибо это – именно это есть «новое слово» Алтер Ребе относительно Баал Шем Това (см. шиур рава Гинзбурга по поводу Двейкус-Битуль – 19 кислева прошлого года).
Иначе говоря – если Баал Шем Тов стал открывателем индивидуального и интуитивного служения, то Алтер Ребе «вернул» в основном путь служения в установленные рамки, составив «Шулхан Арух» — «кодекс» открытого служения, и «Танию» — «кодекс» скрытого служения.
А что же рабби Нахман (и рав Кук)? Рабби Нахман не писал кодексов. «Ликутей Моаран» — это своего рода озарения разума, вспышки вдохновения, дневники, можно сказать. «Ликутей амарим» — Тания – похожи на «Ликутей Моаран» лишь названием – «сборник».
Когда-то, больше 20 лет назад, мне, молодому, попалась на глаза книга Ликутей Моаран – я листал листал, и отложил в сторону. Тания показалась яснее и понятнее, без всяких сложных индивидуалистических переживаний. Молодежь ищет ясности, я наверное, не был исключением, и Тания (и любавичский хасидизм в общем– в виде Ликутей сихот Ребе) – давали такую иллюзию ясного и понятного мира, четких и ясных «правил игры» — как правил игры Вс-вышнего с этим миром, так и «правил игры» человека в этом мире. Жизнь – это шлихут, шлихут поколения – спасти еврейский народ от ассимиляции и секуляризации. Все просто, все понятно, как дважды два.
Потребовалось двадцать с чем то лет, чтобы в конце концов осознать, что эти «простые правила» увы, (а может – к счастью) – не работают.
Картина мира, которую рисует Алтер Ребе в Тании, схема устройства человеческой души, срисованная с дерева сфирот (рав Гинзбург большой любитель и знаток этой схемы) – оказалась не релевантной. Мир (и душа) почему то не пожелали уложиться в (прокрустово ложе) (содомскую кровать) десяти (или тринадцати) сфирот. Еще раз – в механистический век модерна, в эпоху начала промышленной революции, возможно, человек тоже представлялся ученым (и раввинам) некоей сложной машиной, неким «конечным автоматом». Однако – век сменился, а с ним пришло и понимание того, что человек – не машина, и не должен быть машиной, и никакая формальная схема – какой бы каббалистичной она не была – его не описывает и не исчерпывает.
И тогда наступила жестокая ломка. Неужели все, что я учил (и учил этому других) и во что верил последние двадцать с лишним лет – обман? Нет, конечно, не обман – скорее, истина в первом приближении. Как некие общие приципы – возможно, годится. Как практическое руководство – пусть, кто хочет, попробует на себе…
А что же рабби Нахман? А рабби Нахман изначально не считает, что в этом мире есть какие то жесткие «правила игры». «Вс-вышний играет не по правилам» — это, пожалуй, основное правило рабби Нахмана.
Поэтому Нахман не пишет наставлений – он рассказывает сказки. Рассказывает историю своей жизни. Собственно, Тора тоже начинается со сказки – с истории сотворения мира – это куда релевантнее, чем формальная «грамматика» мироздания.
Рабби Нахман, как пишет рав Шагар, живет в мире «после взрыва», он видит в мире «аварию» и разлом, и в этой аварии и кризисе черпает источник своего вдохновения и веры.
Современная цивилизация, пройдя через «механистический» этап модернизма, пришла к осознанию ценности и сущности «экзистенции», индивидуальности, ценности и яркости каждой личности. «Механистический» подход Тании оказался сегодня не востребован, а вот личностный и яркий подход Нахмана и рабби Кука оказался как раз в самый раз для современного человека, ищущего прежде всего, самого себя, отвечая на древний и неизменный вопрос, звучащий с Неба – «где ты»?
Начиная новый год, в середине десяти дней тшувы — самое время задать себе этот вопрос: «где я»? Не потерял ли я себя по дороге тшувы?
Ктива и хатима това, и гмар хатима това (а если проще — то счастливого нового года) всем нашим читателям и почитателям
Ицхак