Сегодня утром как то хорошо сформулировалось что означает «хай элул» — который начинается сегодня вечером.
«Хай элул привносит хают (жизнь) в элул» — что это в точности значит?
Сегодня учили про «макифим» хая-йехида. «Внешние» силы души, которые ассоциируются с волей и наслаждением (сегодняшний урок по книге рава Гинзбурга)
И по ассоциации: учителя Баал Шем Това, Ахия аШилони, называют «баал хай». Это означает «обладатель хая-йехида». Само это уже говорит о том, что суть хасидизма — это не исправление т.н «внутренних» сил души (нефеш-руах-нешама), а пробуждение хая-йехида. То есть, как мы сказали, воля и наслаждение.
Давайте попробуем почитать еще одну книгу рава Гинзбурга, она называется «Жить в ногу со временем».
Рав комментирует беседу Ребе на главу Матот-Масэй. В большинстве лет эти гласы читаются вместе. В этом году их читают отдельно.
На берегу Иордана.
Глава Матот занимается вначале расторжением обетов, в основном, это относится к женщинам. Девочка в доме своего отца может взять на себя обет, и при каких условиях отец расторгает и т.д. В основном, связано с женщинами.
Масэй – это походы сынов Израиля, которые вышли из земли Египетской и идут в Эрец-Исраэль, где их ждет наследие и покой.
На прошлом уроке по Розенцвайгу мы пришли к выводу, что философия – это самоубийство.
Вполне вывод в стиле рабби Нахмана. Я думаю, что рабби Нахман бы согласился, что философию учить вредно, это самоубийство. Так, обдумывая эту тему, я вдруг подумал: кто такой Розенцвайг? В 1913 году он собирался креститься и уже почти что окунулся. Его изучение иудаизма – это какие-то максимум курсы. Что он там учил из этого иудаизма? И при этом он написал книжку, которая считается одной из самых глубоких книжек по современному иудаизму, по современной религии.
Предисловие. Это предисловие самого Гешеля.
Почему я вдруг на это вышел? Потому что мы пытаемся читать Розенцвайга, а Розенцвайг говорит, что на одной ножке невозможно построить все. Это самое его начало, что философия пытается построить все на одной основе и ничего не получается.
Он не говорит о религии, но религия тоже пытается построить все на одной основе, и тоже ничего не получается. Там «верь – и спасешься», но есть аналогии и в хасидизме – «праведник своей веры будет жить». Т.е. пытаются все построить на вере – не работает. Левинас пытается все построить на этике – это тоже не работает. Другие пытаются подогнать под формат, другие пытаются все построить на изучении Торы – и тоже не работает. А что работает? Работают все три. Это классическое выражение «Пиркей Авот»: «на трех вещах стоит мир» – на Торе, молитве и добрых делах». Кажется, это полное соответствие идеологии Розенцвайга. И поскольку последнее время мы копали в области этики, т.е. добрых дел, давайте попробуем переключиться еще на что-то.
Что такое Авода Зара? Авода Зара – это чужая работа. Что такое чужая работа? Когда ты берешь чужие представления о Боге и пытаешься их надеть на себя. Результат – «идолы их серебряные и золотые, уши у них и не слышат, глаза у них и не видят» и так далее. То есть когда человек пользуется чужими представлениями о Боге, он становится истуканом, который не видит и не слышит, к сожалению.
Это часто происходит. И путь к иудаизму идет из оставления Аводы Зары. Есть оставление Аводы Зары глобальное, но есть также оставление Аводы Зары также внутри иудаизма у каждого на своем пути.
«Огонь не может успокоиться». Это Йоэл Шпиц про рав Штейнзальца.
Один Шаббат я пошел в нашу синагогу. И какой-то молодой парень стоял и толковал что-то между минха и мариов, как обычно принято. А я стоял у входа и читал какую-то книжку. И вдруг заходит рав (то есть они молились в одной синагоге), он вошел молча, сказал мне «Шалом Алейхем», пожал руку по-польски (это как-то так пальчиками). И через 2-3 минуты я понял, что он мне хочет что-то сказать. Я повернулся к нему, он говорит:
— Этот парень, который стоит на биме, он мне объясняет что-то.
Я не понял, что он мне сказал. Я показал, что я не понимаю. И рав сказал:
— Написано в книге «Коэлэт», что есть различные времена. Есть время войны и время мира, время любить и время ненавидеть и так далее. Все это характеризует какой-то промежуток, между любовью и ненавистью есть множество эмоций, между войной и миром тоже есть масса промежуточных состояний.
И поэтому непонятно, что значит написано: «время молчать и время говорить», ведь нет никакого промежуточного состояния – или ты говоришь, или ты молчишь. Но этот парень, он же не молчит, да? Я же слышу, что он говорит что-то. С другой стороны, он ничего не говорит. И сейчас я понимаю, что означает «время молчать и время говорить» и почему это появляется в списке царя Соломона, — сказал рав Штейнзальц.
Я сдержался, чтобы не засмеяться. И он тоже потихонечку улыбался.
Прошло много лет. Я стал учителем. Я говорю очень много, часами. Я говорю перед различными классами. Все время, все время я слышу его голос: «Речь должна гореть, это должно сдвинуть что-то, это должно что-то изменить в человеке. Если нечего тебе сказать, если ты, как птичка, которая чирикает, лучше молчи». Я мог видеть это у него и учиться от него.
Иногда его речь была короткая и обжигала как огонь. Иногда он говорил часами, переворачивал все с любой точки зрения слушателей из стороны в сторону, как мясо на медленной варке. Иногда он говорил очень жестко, должен сказать то, что нужно сказать, и все.
Но всегда-всегда, если ты слышал, ты мог слышать какое-то внутреннее движение, какую-то химическую реакцию, которая происходит внутри. Что-то сказано, что-то сдвинулось, огонь не может успокоиться, — так он говорит. Если у тебя есть что сказать, говори как огонь. Если нет, это не стыдно молчать.
