В одной из своих последних статей я коснулся ситуации, сложившейся в Хабаде после гимел тамуз (а в сущности, еще перед гимел тамуз).
Множество откликов, вызванных этой статьей, доказывает, что была затронута «больная» тема.
Безотносительно к тому, буду ли я дальше развивать публицистическую линию на этом блоге, или все же мы попробуем сосредоточиться на каббале и хасидизме (надеюсь – это сложнее, но продуктивнее) — на последнем уроке рава Гинзбурга я услышал нечто, возможно, проливающее свет на то, что происходило в Хабаде сейчас, и возможно, учащее нас чему-то важному.
На своем последнем уроке[1] (6 свеча Хануки) рав Гинзбург говорил о различии между «цадиким» (праведниками) и «гиборим» (воинами).
Главное «оружие» праведника — его глаза, его свет. «Ор цадиким исмах» — «праведник» и «свет» идут всегда рядом. «эйнэй а-эда» — «глаза общины» — мудрецы — это «эйнаим», глаза,
Дальше речь идет о «гиборим», воинах, начиная с царя Давида — царь — это всегда «воин», царь — это сердце, сердце — это огонь, сердце постоянно ведет войну.
У рава Гинзбурга есть блестящая способность различать между, казалось бы, близкими если не идентичными, на первый взгляд, понятиями. Я помню, как меня совершенно поразило в свое время различение между «битуль» и «шифлут», проводимое им в «перек бааводат аШем[2]«. (Кстати, «битуль» — это качество цадиким, Моше рабейну, а «шифлут» — гиборим — Давид аМелех — так видно из «перек»).
Но речь не об этом.
Сила праведника – она же его слабость. Есть вещи, которые праведник не может сделать, просто потому, что он перестает тогда быть праведником.
С точки зрения немногих известных мне «каббалистических» понятий – это как раз очень ясно (см. продолжение того же урока): праведник – это имя «ма», «нахну ма», мир тикун. Праведник – по определению слаб. Его воздействие на мир – это «слабое воздействие». Он действует на мир только своим светом, то, что называется на иврите «ашраа», воодушевляя и наполняя своих последователей энергией действовать.
Гибор – воин – это имя «саг», это мир хаоса, его воздействие на мир – «сильное», он непосредственно воздействует на мир, воюет с миром.
Хасмонеи были праведники-воины, но ясно, что не все удостаиваются такого сочетания, мы видим, что Моше был в основном праведник, а Давид – в основном воин, и то же, наверное, можно сказать про рабеим Хабада: Алтер Ребе был, безусловно «воин», он воевал с Наполеоном и победил, он воевал со всеми противниками учения хасидизма и тоже одержал победу. Рабби Йосеф Ицхак, шестой Ребе Хабада – тоже был «гибор». Рав Гинзбург в одном из своих уроков так и называет его – «гибор». Собственно, из сихот и маамарим Ребе это тоже можно выучить – Ребе ассоциирует руководство своего тестя, прежде всего, с понятием «мсирут нефеш», самоотверженность и самопожертвование. Глубоко критический, можно сказать, ностальгический, стиль многих писем и «ликутей дибурим» предыдущего Ребе, возможно, объясним именно этим – он по своей натуре был «гибор».
После исталкус предыдущего Ребе – Хабад в США находился не в лучшем положении (игрот Ребе этого периода это однозначно доказывают). Возможно, именно потому, что предыдущий Ребе был «гибор», а это не тот «товар», который сегодня востребован (если это было так 60 лет назад – то что же говорить сейчас. И если даже «гвура» предыдущего Ребе – которая, несомненно, была гвурой со стороны Святости, то что уже говорить про «гвура» каждого из нас, когда всегда остается место для сомнения, откуда эта «гвура» происходит…)
Ребе, взяв на себя руководство, резко повернул руль вправо.
[Я как то слышал от Менди Брода, что, в отличие от предыдущего Ребе, резко критиковавшего современных ему хасидов, и современное ему состояние умов и т.д. – Ребе сказал, «мы работаем с теми людьми, которые у нас есть».]
Этот поворот «вправо» – выразился, прежде всего, в акцентировании позитива, в максимальном ограничении критики и самокритики (не запрет на критику, конечно, но – Ребе из письма в письмо доказывает, насколько критика бесплодна, и только расходует силы человека попусту, и создает иллюзию бурной деятельности).
Подводя итоги шестьдесят лет спустя – ясно, что подход Ребе победил. Из почти исчезнувшего вида, каким он был в 1950 году, Хабад превратился в движение мирового масштаба.
Понятно, что все имеет цену, и этот успех тоже имеет цену. Цена – как мы сказали – «правый крен» – смотреть только на позитив, акцентировать только позитив.
Я думаю, что это также (и прежде всего) связано с личностью самого Ребе. Последний Ребе был цадик – праведник. Очень многие, встречавшиеся с Ребе люди, подчеркивают, прежде всего, глаза Ребе. Как мы сказали – праведник – это, прежде всего, глаза.
Судя по тому, что пишет рав Гинзбург, он был человеком «жестким внешне и мягким внутренне[3]«, он не был «гибор». Возможно, этим объясняется то, что во многие негативные аспекты движения Ребе не вмешивался, он просто не мог это делать – просто по миссии своей души в этом мире. Это отнюдь не означает, что кто-то другой не должен этого сделать. Как раз наоборот.
Требовать от Ребе, чтобы он «навел порядок» – это, наверное, просто не понимать, что значит «Ребе».
[Я пишу о Ребе, хотя я никогда не видел Ребе, но я представляю себе его верного последователя, в кругу учеников которого я удостоился оказаться, рав Ицхака Гинзбурга. Людям, далеким от «Галь Эйнай», рав Гинзбург представляется чуть ли не «правым экстремистом». Нет ничего более далекого от истины. Рав Гинзбург – это, в точности по его определению – «куло ор» – он весь – свет. Цадик? «Малъах»? Я не разбираюсь в цадиким и малохим, ничего не могу сказать. Человек, от которого исходит свет – да, несомненно. Но здесь же заложено «системное ограничение»: человек, который «весь он – свет» – он не может быть при этом «сисадмином», не может быть завхозом, не может быть «жандармом» своей организации. Ребе не был им, и рав Гинзбург – тоже нет[4].]
Что я хочу сказать? Простую вещь: праведник – уязвим. Возможно, еще более, чем обычный человек[5]. Есть вещи, которые праведник не может делать – не потому, что их не нужно делать – а потому, что он тогда не сможет быть праведником, не сможет исполнять свою миссию. Ты видишь недостаток? Прийди, и исправь его. Ты видишь «брешь»? Прийди и залатай ее. Но не делай ложного вывода, что если праведник видит и молчит – значит, так и должно быть.
[«Гибор» – тоже уязвим. Как раз последний урок рава Гинзбурга о том, как Давид-а-мелех, «гибор», оказался тоже супер-уязвимым, и если бы не совет его верного хасида, Авишая бен Цруя, неизвестно еще, чем бы все закончилось…]
[1] Свет и тепло Хануки.
[2] Перек ба-аводат аШем (в примечании)
[3] Твиттер рава Гинзбурга, есть частичный перевод на русский
[4] Не прекращающиеся уже много лет разговоры на тему, считает ли себя рав Гинзбург Адмуром (одна из причин, по которой он, увы, практически находится в изоляции в Хабаде) – это из той же серии. Как мы уже сказали, праведник – это битуль, это человек, который вообще не способен думать о себе, ну не к нему это вопрос. Если рав не вмешивается и не занимает какой-то однозначной позиции по данному вопросу – ну значит, он не может вмешиваться. По непонятным для меня причинам последнее поколение Хабада выросло с мыслью, что кроме Ребе вообще никого нет «на духовном горизонте», соответственно, после гисталкус – они не в состоянии себе представить, что есть еще кто-то, соответственно, Ребе просто обязан быть жив… Я не знаю, как это назвать, наверное – это просто элементарная безграмотность. У Магида было 60 учеников, и я совершенно не уверен, что все они были согласны, что в следующем поколении именно Алтер Ребе – цадик а-дор. И так это было во всех поколениях. Все знали, что есть много «гутер идн», и к ним можно идти за благословением и наставлением, и им можно писать «пан» (недавно с изумлением услышал от Итиэля – что принимать «пан» – это отнюдь не привилегия только «Ребе»…). Представить себе, что есть какая-то динамика, что есть различные уровни, какая-то структура (один, потом два, потом тридцать шесть, потом восемнадцать тысяч праведников и т.д. – как известно), что даже у самого праведника есть взлеты и падения (см. предисловие к шаар а-йихуд в Тании) – это почему-то оказалось очень сложным, и для многих вообще недоступным. По аналогии с известным «в того Бога, в которого ты не веришь – я тоже не верю – можно сказать, что тот Ребе, в которого (многие) верят – вообще никогда не существовал…
Если рав Гинзбург – это какая то «бхина», какой-то аспект, какая-то искра от Ребе, какая то «ашраа» Ребе – для меня (да и для все нас, наверное) более чем достаточно. Замечательный «ворт» рава Гинзбурга – в одной из его книг: тот, кто говорит «дух его находится внутри нас действительно» (слова Алтер Ребе после исталкус рабби Менахем Мендела из Витебска, в Тании, игерес акойдеш) – фактически тем самым назначает себя его преемником.
[5] Известный сипур про Баал Шем Това – когда он молился слишком долго, ученики устали и ушли домой. Баал Шем Тов быстро закончил молитву, и когда его спросили, почему, он привел известную притчу про человека, который хочет забраться на высокое дерево и т.д. Снова – даже праведник уровня Баал Шем Това оказывается, уязвимы! Сипур про Магида, когда он снова и снова спрашивает у своих учеников: «Я – праведник этого поколения»? Сипур про Аризаля с походом в Иерусалим – в общем, из той же серии. На самом деле из самого определения «Рош бней Исраэль» – «Глава сынов Израиля», или «сердце всей общины Израиля» следует также уязвимость праведника. Голова и сердце – самые уязвимые органы человеческого тела. Есть о чем подумать… Когда я смотрю на своего учителя – о чем я должен думать? Только о том, что я могу получить от него? Или, все же, и прежде всего, что я могу сделать для него?
Круто! Уважаю.