Тора – динамична. Когда мы говорим «Тора жизни», или, чуть более по-русски, «живая Тора» – это также означает, что Тора подобно живому организму. Так же как все живое растет и меняется – так же растет и меняется Тора. При этом она остается все той же Торой – подобно тому, как и ребенок становится взрослым – но это все тот же человек, который когда то был ребенком.
Я понимаю, что тут в меня могут полететь камни, откуда я это взял, где это написано и т.д. Я догадываюсь, что высказанное мной положение весьма спорно, но это та ассоциация, которая у меня сложилась после двадцати с лишним лет в «тшуве», и мне сейчас трудно вспомнить, откуда я это в свое время выучил. Выучил откуда-то. Если хотите, из «зот а-Тора – адам» («вот Тора – человек») – Тора уподобляется человеку. Если хотите, я как-то слышал от рава Гинзбурга, что есть два типа людей – у одних мозги «статические», в других – «динамические». Наверное, у меня «динамические» мозги, поэтому я хочу видеть в Торе жизнь и динамику. Наверное, поэтому я попал в Хабад – увидев в беседах и письмах Ребе эту потрясающую динамичность мышления. И сейчас – к раву Гинзбургу – поскольку в Хабаде и в особенности у рава Гинзбурга эта динамика ощущается сильнее всего. Рав Гинзбург называет это еще «рош Йерушалми» – мышлением, характерным для Иерусалимского Талмуда, мышления, характерного для земли Израиля.
Все это предисловие – для того, чтобы высказать простую мысль: приоритеты служения Вс-вышнему меняются, они не просто чуть-чуть корректируются, а изменяются иногда на совершенно противоположные.
Таким коренным поворотом в Служении было раскрытие учения хасидизма.
Вот тут я попытался недавно сформулировать одно из «открытий» хасидизма – обращение к над-сознанию, вместо прямого обращения к сознанию, характерного для мусара.
С тех пор прошло более двухсот лет, и многие подходы, впервые провозглашенные хасидизмом – сегодня приняты всем харейдимным (и не только) миром.
Однако, нас больше интересуют изменения в характере служения последнего поколения.
Мы называем здесь «поколением» то, что Любавичский Ребе назвал «седьмым поколением» – после окончания Второй мировой войны и до сих пор.
Бросающееся в глаза отличие нашего поколения от предшествующих выражается в двух аспектах – внешнем и внутреннем.
Внешний аспект – это пожар на еврейской улице, пожар ассимиляции и отхода от еврейства, да еще на фоне Катастрофы европейского еврейства. Может кто-то остаться в стороне, и сказать, «я свою душу спас», и не пойти гасить этот пожар?
Внутренний аспект – мы живем в «обществе потребления», обществе крайнего индивидуализма, и этот индивидуализм нарастает с каждым годом и с каждым десятилетием.
Если прежде мышление человечества было в основном коллективным, человек видел себя прежде всего частью семьи, рода, нации, и лишь потом – воспринимал себя индивидуумом – то сегодня все перевернулось.
Есть прежде всего Я, я сам, мои желания и стремления. Существует ли что то и кто-то, кроме меня? – это надо еще доказать. Есть люди, которые руководствуются принципом «Эйн од милвади» – «нет никого кроме меня» – саркастически выражается Ребе в многих своих письмах.
Эти два фактора определили переворот в понятии служения поколения. Если раньше, пока на еврейской улице не было пожара, и пока человек был менее эгоистичен – служение было направлено в основном на индивидуальное совершенствование человека, то сегодня это невозможно как по внешним (пожар на еврейской улице) так, и прежде всего, внутренним, причинам.
Человек итак эгоист по своей природе. И предложить ему еще достичь совершенства, достичь ему высокой духовности? Эгоизм, требующий материальности – это, я бы сказал, эгоизм тривиальный, эгоизм примитивный. Настоящий, умный, эгоизм – это «требование духовности» (не скажу, где я это прочитал…).
Поэтому сегодня первейшая цель работы человека над собой – это «выйти из себя», прекратить думать о себе, прекратить копаться в своих проблемах . Посмотрите «игрот» Ребе – вы встретите это почти что в каждом письме. Почему? Потому что, если копнуть глубже, то окажется, что это не тшува, а чистейший эгоизм
Человеку просто нравится копаться в себе, он наслаждается мыслью о своих изъянах, и это парализует его энергию, вторгает его в депрессию, и, в конце концов, оказывается, что это не тшува, а элементарный эгоизм!
Поэтому, я хочу сформулировать это как первый, и самый важный принцип духовного развития: цели должны находиться вовне человека, а не внутри него.
Не «что я хочу», а «для чего я нужен» – по известному выражению Алтер Ребе.
«Вместо того, чтобы думать о себе – думайте лучше о Вс-вышнем, думайте, наконец, о Ребе – это гораздо веселее» – по выражению последнего Любавичского Ребе.
Не «тикуней гавра», а «тикуней хэфца», по выражению рава Гинзбурга.
В тот момент, когда человек сможет «выйти из себя», «выйти из ковчега», «лех леха» – в этот момент начнется его духовный подъем.